В Сасуне братья дни ведут.
Уснул однажды Багдасар
И видит – думал ли о том? –
Вот Главный идол стал козлом,
Заблеял, в изголовье встал,
До рассвета покоя ему не давал.
И так целый месяц являлся он.
А месяц прошел –
Пожелтел Багдасар.
Заболел, помрачнел.
Санасар брата спросил:
– С чего ты болеешь, брат?
Как работали мы – ты веселым был,
Ныне – брови насупил. –
И ответил ему Багдасар:
– Ты не ведаешь, братец, я ночами не сплю.
Главный идол уж с месяц является мне,
Чтоб я ночью не спал.
Становится он козлом, приходит во тьме,
До зари попрыгивает надо мной,
Блеет над головой,
Покоя мне не дает.
Отправлюсь я, братец, в Багдад;
Или халиф идолу в жертву отдаст меня,
Или халифа – я! –
Говорит Санасар:
– Не убьет нас халиф, нам поможет бог. –
Говорит Багдасар:
– Братец, мне не к лицу
Одному отправляться в путь.
Вместе пойдем, халифа побьем, убьем,
Капище мы сожжем,
Скверных людей мы бросим в огонь
И заглянем в дом,
Нашу бедную мать найдем,
Поглядим, какова она,
Да и чем она занята.

И встали они, взяли немного людей
И – как порешили –
Пустились в путь.
И вот видят они: перед ними Багдад.
И на поле, перед городом,
Разбили шатер, сидят.
– Багдасар,– сказал Санасар,–
Пойди нашу мать обрадуй.

И вот к халифу подошли
И весть халифу принесли:
– Будь счастлив, мальчики пришли! –
И халиф подобрел, повеселел, сказал:
– Главный идол наш могуч,
Привлечь детей он смог, привлек! –
Кругом взглянул и сказал: – Меня попрекали вы,
Ну, поняли идолов мощь?
Главный идол детей притянул,
Свои жертвы вернул. –
Послал он людей,– и детям они говорят:
– Вам халиф сказал: «В добрый час пришли!
Верно, ведали вы – завтра идолов день,
Ради праздника должен вас взять,
В жертву отдать».
Отвечают: – Познали мы идолов силу,
Пришли, чтобы нас он им в жертву принёс.
И ночь прошла, и пошли они
Пред ликом халифа предстать.
И видят: поднялся халиф
На кровлю плоскую дворца,
И подбоченился халиф,
Взад и вперед шагает он.
Видит братьев халиф, орет:
– Отродье собак! Выродки! Псы!
Ушли? Куда ушли? Что раньше не пришли?
Не знали вы: куда б ни ушли,
Главный идол вернул бы вас! –
Сказали они: – Отец, не сердись, твои мы по гроб!
С тех пор как нас мать родила,
Не знали света мы.
И все мы забыли, увидя свет.
Кинулись на восток, но спасенья нет,
На закат понеслись, но спасенья нет!
Избегнуть идолов твоих мы не могли.
Твой Главный идол – могучий идол,
Являлся ночью нам,
Покою нам не давал. –
Молвил халиф: – В капище, следом за мной!
Там идолам в жертву вас я отдам! –
Говорят они: – Государь, живи вовек!
Ты идолам должен нас в жертву отдать,
Но все же – царевичи мы,
Не подобает нам
Быть втихомолку заколотыми.
Тебя мы просим поутру собрать
Всех подданных твоих,
Чтобы славу твоим идолам воздать. –
И халиф сказал: – Правильно!
Как вы желаете – обставлю торжество,
На этот праздник всех я соберу. –
И молодцы вернулись в свой шатер
И к матери пошли.
И вот халиф написал указ:
«Завтра детей своих должен я взять,
В жертву идолам их отдать.
Все на праздник должны прийти,
Славу идолам вознести».

И город – всем городом,
Всеми селами – села
Повалили валом, пришли.
Тьма-тьмущая людей пришла,
Поле покрыла сплошь. Иголка на землю упасть не могла.

Сидела всю ночь до зари Цовинар
И горькие слезы по детям лила.
Санасар с постели встал, сказал:
– Багдасар, коня подержи за узду, я пойду,
А крикну я, подведешь коня. –
Сказал и к халифу пошел.
Санасара увидел халиф,
Опознал, взликовал, сказал:
– О Главный идол наш,
К себе свою жертву ты притянул:
Пришла на собственных ногах.
Принудишь скоро ты
Вторую жертву подойти к тебе
На собственных ногах. –
И Санасару сказал: – Эй, сынок,
Где же братец твой? Что с тобой не пришел? –
Отвечает Санасар:
– Брат мой мал. Он отстал, придет.
Ты возьми зарежь меня, а затем подоспеет брат. –
Молвил халиф: – Нагнись, заколю тебя. –
Санасар сказал: – Почему же здесь?
Где закалывают жертву, в поле иль у врат святых?
В капище поведи, там такие совершают дела,
Чтобы идолам жертва угодна была. –
Молвил халиф: – Ты, пожалуй, прав! –
В руку меч свой взял халиф,
Позвал, сказал: – Пойдем со мною, сынок,
Главному идолу поклонись –
И заколю я тебя, в жертву ему отдам. –
И взял Санасара с собой,
И в капище рядом вошли,– ~
И сын халифу говорит: – :
– Детьми мы из дому ушли,
О силе идола мы и знать не могли,
Не склонялись мы перед идолом.
Как пред идолом мне поклоны бить,
Чтобы идолу мне приятным быть?
Ну-ка, ты сперва поклонись, нагнись,
Ты к ногам его припади сперва,
Чтоб я увидел твой поклон,
Чтоб так же мог склониться я. –
И отвесил халиф идолу низкий поклон
И сказал: –
Вот так наклонись, вот так! –
Санасар наклоняет стан,
А халиф поднимает нож,
Хочет голову сыну снести,
В жертву его принести.
Санасар глядит: будет сейчас убит.
Он говорит: – Хлеб и вино и сущий господь! –
И такого пинка дал халифу ногой,
Что халиф завертелся, споткнулся, привстал,
И еще завертелся, и-на спину пал.
Схватил Санасар халифа, связал.
Халифовы люди весть разнесли, ?
И войско собрали, и в бой пошли,
Повалили на битву городом всем.
Санасар кричит: – Багдаеар, коня! –
Багдасар коня пригнал,
Санасар вскочил на коня.
Говорит Санасар: – Ай-вай! Ай-вай!
Если бы хлопком стали они, а я обернулся б огнем,
И то б их не смог спалить.
Если бы пламенем стали они, а я обернулся б водой,
Я не смог бы сквозь них протечь. –
Языком человечьим сказал ему конь:
– Санасар, свой страх прогони,
Имя господа помяни.
Скольких справа, скольких слева
Твой Меч-молния убьет,
Столько рати хвост мой пламенный сметет.
Сколько рати твой Меч-молния убьет,
Столько рати дых мой огненный сожжет,
Столько рати разбросает мой полет,
Сколько рати твой Меч-молния убьет,
Столько рати под копытами умрет.

Поднимают братья мечи.
И пустили два брата коней
На халифовых людей.
Пронеслись они взад и вперед,
И до неба пыль поднялась.
И так все крошили кругом,
Как кони крошат ячмень.
И халифа народ Лег подобно ковру.
Повернули, слезли с коней,
Привели халифа к матери своей.
Прикрутили его с головы до ног,
Привязали к столбу,
Сквозь доску голову продели,I
На голове лучину зажгли,
Под лучиной уселись Санасар, Багдасар
Вино гранатное достают,I
Пируют, друг другу льют,
Пред глазами халифа пьют
И весть пошла, до деда дошла:
Санасар, Багдасар – подросли они,
Халифа поймали, связали они,
Сидят, веселятся они.
А дед говорит: – Ах, господь!
Хоть бы этих увидеть мне молодцов,
А потом – умереть. –
И встал христианский царь,
Письмо написал, Ветру отдал, сказал:
– Отнесешь посланье в Багдад,
Санасару, внуку, вручишь.

Ветер посланье принес,
Санасару бросил в окно.
Прочел письмо Санасар,
А дед в письме написал:
«Тысячу благ, Санасар, мой внучек, тебе!
Как получишь это письмо,
Намылишь голову – там, обреешься – тут».
Санасар Багдасару сказал:
– Отправляюсь в путь, позорче с халифом будь!

Вывел коня Санасар, сел, к деду поскакал.
По схожести с матерью дедушка внука узнал.
Были рады они, беседы вели,
Так речам предался Санасар,
Что про мать и про брата забыл.

Каждый день Багдасар, как вставал, на охоту ходил
Каждый день Багдасар по барану дикому приносил.
И сходились и садились есть и пить
И веселый справляли пир.
И раз Багдасар на охоту пошел,
А халиф, туго связанный, Цовинар говорит:
– Не жалок ли я ? Да не рухнет твой дом!
Путы мои немного ослабь. –
И встала Цовинар, путы сняла,
Положила в сторону их.
Тут и встал халиф. Что же сделал он?
В город пошел: сколько было князей,
Он всех встретил, собрал,
И халифовы люди держали совет,
Что, мол, сделать -нам, чтоб свободными стать.
Говорит один из князей:
– Санасар ушел, тут один Багдасар,
Пойдем убьем его. –
Молвил другой : – Не сумеем его убить!
На свадьбу его позовем, напоим вином, возьмем
В яму бросим,
Колючим бурьяном завалим – умрет. –
Халиф своим людям сказал:
– Идите, семь верблюжьих нош
Налейте уксуса-вина,
Возьмите на гору Ахмах,
Я завтра Багдасара обману,
Проведу его на гору,
Там вина мы ему дадим,
Напоим, опьяним, умертвим. –
Люди пошли, выполнили указ.

Вернулся Багдасар вечером с охоты,
Глядит: развязан халиф. Багдасар промолчал,
А халиф Багдасару сказал:
– Багдасар, знаешь ли что...
– А что? – сказал Багдасар.
– Разреши мне с тобою на Черную гору пойти?
Я такое там знаю местечко,
Дикий бык, дикий баран
Заполнил это место сплошь.
Разреши, завтра пойдем дичь педебьем,
Повеселимся с тобой, Багдасар,
Покуда вернется твой брат. –
Сказал Багдасар: – Ладно! Пойдем! –
Уговорил Багдасара.
Ночь миновала, сели они на коней, едут.
А как въехали на гору Ахмах –
Люди встали кругом, подняли чаши с вином:
– Тысяча благ тебе, Багдасар! –
Обступили кругом, потчуют все вином.
И сколько ни было тут вина – ие выпил никто,
Выпил все Багдасар.
Так обманут был Багдасар.
Семилетнее уксус-вино ему навязали,
Все, кому в руку чашу винную дали,
– Тысяча благ Багдасару! – сказали.
Закричал Багдасар: – Провались ваша тысяча!
Лейте в корыта! Хлебну! –
Выпил все Багдасар, опьянел,
Без памяти наземь пал.
И халиф своим людям сказал:
– Взять булавы, на него идти! –
Взяли булавы, убивать пошли,
Да боялись все, били издали.

Били так, били так Багдасара со всех сторон,
Что всю землю изрыли они,
Верно, яма была – сорок гязов вглубь.
Но, по воле творца,
Ни одна булава не коснулась его.

Вышел из дому Санасар, на небо поглядел,
А звезда Багдасара – тускла.
«Туго брату»,– подумал он,
В дом вернулся, деду сказал:
– Ах, мой дедушка, должен ехать я,
Пусть ведут мне коня.
Что там, дома, я найду –
Брата или труп его? –
Говорит ему дед: – Да не рухнет твой дом,
Верно, брат твой спокойно сидит,
Веселится с матерью он.
Он смеется – с ней, а ты радуй – нас!

Не стерпел Санасар,
Встал, сам вывел коня,
Сел на коня, глаза он закрыл,
Открыл – возле матери был.
– Мать, где мой брат Багдасар? –
Она: – Да халиф его взял, на охоту повел,
На гору Ахмах веселиться пошли. –
И сказал он: – Ах, заманил его, заманил!
Эй-вах! Брата убил! –
Сказал, поскакал, к Багдасару примчался.
Глядит: Багдасар так напился,
Что без памяти наземь пал,
А те – палицы взяли, взяли мечи,
Вокруг него все снуют, бьют его, бьют.

Бога призвал Санасар,
Как безумный, метнулся вперед,
И палица пала, и багдадский халиф
На семь гязов был в землю вбит.
И халифа убил и людей всех убил.
И пошел и над братом встал,
Облил голову брата водой,
Вымыл голову, грудь растер,
Чтобы вышел хмель, чтоб очнулся брат.
И зовет: – Багдасар, Багдасар! –
Вот очнулся брат,
Поднял голову, говорит:
– Гей, да не рухнет твой дом!
Как сладко я спал, не дал мне ты поспать! –
Говорит Санасар: – Да не рухнет твой дом,
Ну, привстань, погляди кругом!

И встали два брата, в город пошли.
Всех созвал Багдасар, сказал:
– Тот. кто верует в то, во что верую я,
Пусть придет, пусть пойдет под моим мечом. –
Повалил тут весь город, пришел,
Прошел под его мечом.

И родительница его, Цовинар-хатун,
Склонилась ниц до земли.
И встала она, сказала она:
– Благодаренье тебе, творец,
Что ты вызволил нас у тирана из рук,
Что ты вызволил наш народ.

 

Немного времени прошло,
И с матерью и с мамкою ее
Направились в родимый край,
И к городу Гагика царя пришли,
И у ключа они разбили стан.
Глядят – идет прохожий человек.
И путника зовут, и речь они ведут:
– Отправься, обрадуй Гагика царя,
Пред ним склонись,
Пред Кери-Торосом склонись,
Скажи: «Твоя Цовинар и двое ее сыновей
Живы-здоровы, сидят у ключа,
Да будет радость твоим очам!»

И царь Гагик и Кери-Торос
Встают, навстречу прибывшим идут.
Все друг друга в объятиях жмут,
Тут слезы текут, поцелуи тут,
И веселятся, поют и пьют.
Говорят царь Гагик и Кери-Торос:
– Встанем, в город пойдем! –
И в город спешат
И сели под сенью царских палат.
Семь дней, семь ночей пированье шло.
Однажды царю сказал Санасар:
– Попросить тебя, дедушка, я хочу!
– О чем попросить? – вымолвил царь. Сказал: –
Мы построили для себя
Крепость одну, туда мы хотим. –
Сказал царь Гагик Санасару в ответ:
– Сыновей у меня ведь нет.
Когда я помру,
Все царство мое останется вам,
Владейте им. –
Санасар сказал: – Государь, живи вовек,
К себе мы хотим.
Мы сюда пришли, во здравье вас нашли,
Видим – живы вы милостью творца,
И тоска уж нам не сжимает грудь,
И пора нам в путь.

А когда приготовились вернуться в Сасун,
Цовинар так учила детей:
– Просите вы, дети мои, у царя,
Чтоб он дал вам Мараткаджур,
Цовасар, Чапахджур и Коде. –
Сказал Санасар царю:
– Попрошу я еще об одном...
– Дети мои,– сказа;! царь Гагик,–
Кроме души, я вам все отдам,
Хлебом, вином, господом сущим клянусь! –
Сказали они: – Цовасар нам дай и Мараткаджур,
Чапахджур и Коде! –
Царь сказал: – Отдаю их вам, дети! –
И встала с детьми Цовинар-хатун,
На коней они сели, отправились в путь.
И с ними поехал Кери-Торос,
Впереди всех был Санасар.
И прибыли, поднялись в крепость Сасун.
Могучим таким стал Санасар,
Что слава по миру о нем потекла.
И молвили многие, слыша о нем:
– Чего это ради мы тут сидим,
Тут воры нас грабят, тут каждый день
Нападают на стадо, уводят скот.
Да, ей-богу, пойдем мы в этот Сасун,
Где живут удальцы Санасар, Багдасар.
Налогов они, податей не берут,
И не будет никто трогать наше добро.
И к ним понемногу стекался народ,
И Сасун большим городом стал.

 

 

О чем ныне сказ поведем?
О городе Медном сказ поведем,
О дочери царя каджей сказ поведем.

Санасар, Багдасар – имена их гремят!
Уж по всем краям весть о них прошла.
Так, мол, и так, и так без конца...
Есть, мол, в Сасуне два храбреца!
И когда Санасар стал известен везде,
В Медном городе слышит о славе его
Дочь царя мощных каджей; сплетала она
Сорок кос золотых и звалась Дехцун.
Этот царь – он имел только двух дочерей,.
Только их одних.
Дехцун была чародейкой, околдовывала.
Санасару приснилась она,
И он сильно ее полюбил.
Узнала об этом Дехцун, говорит:
– Имя того человека – храбрец.
К нему я отправлю письмо,
Пусть придет: понравится мне,
В мужья я его возьму. –
И дочь царя каджей
Полный кувшинчик воды налила,
Яблочком его закупорила
И другой, пустой, кувшинчик взяла,
Яблочком его закупорила.

И взяла написала Санасару письмо.
Пишет в письме:
«От дочери царя каджей, от Дехцун,
Санасару большой привет!
Багдасару, Санасару привет!
Санасар молодой!
Медного города царь – мой отец.
А душа моя, словно этот кувшинчик пустой,
Чиста, ясна.
А моя голова, словно полный кувшинчик,
Полным-полна,
Божьим даром наделена.
Ко мне текли женихи, просили руки моей.
Из сорока краев пришло женихов.
Никому обещанья не давала я никогда,
Никому не сказала: «Да».
Тебя во сне увидала я,
Увезешь меня, как придешь сюда,
Ты мне очень понравился,
Санасар молодой!
Тебе я пишу письмо.
Долго ль тебя мне ждать?
Если даже намылил ты голову,
Ты не брейся, спеши,
Приди уведи меня».

Свой начертанный облик вложила в письмо,
Девушкам двум кувшинчики и письмо отдала,
Сказала: – Несите в Сасун,
Бросьте в кровельное окно
Санасару юному на постель.
Поставьте кувшинчики в его головах,
Чтоб он утром встал, увидал.
Если правда – он храбрец,
Пусть придет возьмет меня.
Но, смотрите, не бросьте Багдасару мое письмо!

Эти девушки чародейками были.
Облачились в птичий наряд,
В двух белых голубок они превратились,
Посланье в Сасун понесли,
На Сасунский дом опустились они
И на правое сели окно.
Видят разостланную постель,
На постели цветущий лежит молодец.
Так румян, что мог бы он солнцу сказать:
«Ты в сторонку стань, я пойду вперед».
Два светильника светят, горят в головах,
Два светильника светят, сияют в ногах.
Одна голубица сказала:
– Давай-ка, сестра, полетим,
В другое окно поглядим,
Может быть, это не Санасар! –
И полетели к другому окну.
Глядят – на постели лежит молодец,
Еще поглядели – и видят они:
В десять раз он пригожей, чем юноша тот.
– Сестрица,– сказала одна,–
Ведь это и есть Санасар,
В это окно бросим письмо. –
Сказала другая в ответ:
– Послушай, творцом я клянусь,
И тот ведь тоже пригож.
Не знаю, этот ли Санасар,
Или тот – Санасар.
Полетели направо и бросили вниз письмо.
Упало оно на постель ярого Багдасара.

Как с зарею Багдасар от сна восстал,
Как привстал он, взор его на постель упал.
И посланье на постели видит он.
Взял он в руки письмо, и раскрыл, и прочел.
Видит, пишет письмо царя каджей дочь
И пишет в письме: «Санасару большой привет!
Багдасару, Санасару привет!»
Подумал: «Что же это? Два раза в письме
Санасара приветствует, а меня только раз.
Так! Санасар – старший брат,
Сперва его назвала, ну ладно!
Но дважды зачем называет его?»
Прочел, глядит: дочь царя каджей
Санасару пишет в письме:
«Приди уведи меня».

До безумья порой доходил Багдасар.
Взбеленился, сказал: – Так!
Брат жену себе берет,
Без меня он посватался, меня не спросил,
Не ставит меня ни во что. –
И сказал: – Все же братья мы,
А вот он помолвился и мне не сказал,
Санасар что-то втайне творит. –
Разгневался, сел на постель,
Не вышел из горницы.
И видит – изображенье в письме.
Ошалел он тут, носом кровь пошла.
Говорит: – Или брат мой останется жить, или я! –
Сложил письмо, за пазуху положил,
В сердце злость затаил.
С Санасаром не говорит,
Что ни спросит его Санасар – молчит.
Вот утром встают, идут,
Постелили скатерть, сели за стол.
Багдасара ждут – не пришел.
Багдасар у себя сидит,
Из горницы не идет,
– Эх-эх,– говорит,– вероломен мой брат,
Втихомолку дела творит.
Ну, так я к их столу не пойду,
С ними хлеба не стану есть!
Сяду я на коня,
Сгину – не сыщут меня.
Поглядим, что мне бог пошлет.

И сказала мать: – Это что же,
Почему не пришел Багдасар?
Встает, к его дверям идет.
Дверь открыла, вошла, говорит:
– Багдасар, почему ты к столу не пришел?
Что с тобою, скажи, уж не болен ли ты? –
Отвечает Багдасар:
– Если б кто другой, а не ты, моя мать,
Эту дверь отворил и вошел –
На куски бы его разорвал! –
Молвит мать: – Почему, что с тобою, сынок? –
И он вынул письмо, в руки матери дал, сказал:
– Мать! Письмо возьми прочти,
Поймешь, почему не иду.
С какой это стати я сяду за стол?
Посватался брат, а мне не сказал.
Человек я иль нет? У меня бы спросил,
А потом бы женился,– иль нет?
Встань, иди Санасару скажи:
Или он будет жив, или я! –
Мать письмо взяла, говорит: – «Дитя, не пойму!
Я сержусь еще больше, чем ты.

И с письмом Цовинар к Сапасару пошла,
Санасару письмо отдала.
Говорит: – На! Возьми! –
Санасар взял, прочел.
А прочел письмо Санасар – поклялся, сказал:
– Мать! Твоим богом клянусь,
Ничего я не ведаю! –
Молвит мать: – На тебя обиделся брат. –
Сказал Санасар: – Что ж делать мне?
Эта девушка чародейка,
Околдовывает.
Услыхала про нас, написала письмо,
Что же я сделать могу?
А разгневался брат – сумасброден он.
Ты пойди, ласково с ним потолкуй,
Коль пройдет его гнев – хорошо,
Не пройдет – пусть придет,
Раза два пусть ударит меня,
И отляжет с души, успокоится он.
Мать пошла, уговаривать ласково начала,
Не затих Багдасара гнев.

В этот вечер домой пришел Санасар.
– Здравствуй,– сказал. Багдасар промолчал.
Сказал Санасар: – Чем обижен, брат? –
Санасару сказал Багдасар:
– Или ты умрешь, или я умру!

Санасар сказал: – Почему? Не пойму!
– А почему царя каджей дочь
Два раза тебе привет написала,
А мне только раз?
– Послушай, не знал я, она так решила сама.
– Нет,– он сказал,– мы биться должны!
– Из-за чего? Из-за привета? Ответь! –
Сказал Багдасар: –
Втихомолку дела творишь,
Этой девушке ты письмо написал,
Почему же мне не сказал? –
Отвечал Санасар: – Братец, богом клянусь,
Не писал ей письма. –
Багдасар говорит: – Нет, мы биться должны,
Мы схватиться должны, бить друг друга должны] –
Отвечает Санасар: – Тебя не стану, братец, бить,
Ты бей меня, убей! –
Уговаривал брата, не смог убедить:
Упрямый он был, до безумства порой доходил,
Сумасбродным звался Багдасар.